Голод  - Майкл Грант

– Думаешь, я не отдам заложников Дрейку? – пригрозил Кейн. – Ты услышишь их крики. – Он почувствовал, как щёки розовеют. Он знал, что ответит Сэм. И ответ не заставил себя долго ждать.

– Если я услышу чей-то крик, то две секунды спустя мы будем внутри. Будет много крови, а я бы предпочёл обойтись без этого. Но ты знаешь, у меня достаточно людей, у которых хватит на это сил.

Кейн грыз ноготь. Он покосился на Диану, ожидая, что та предложит решение, подаст какую-нибудь полезную идею. И старательно избегал зрительного контакта с Дрейком.

– Так вот, у меня есть идея получше, – крикнул Сэм. – Что, если я дам тебе десять минут, чтобы выйти сюда? И обещаю, вы сможете спокойно вернуться в «Коутс».

Кейн выдавил не то смех, не то рык.

– Ни за что, Сэм. Это место под моим контролем. А вы можете возвращаться в свой тёмный городок.

Ответа не последовало.

Тишина была красноречивее любых слов. Сэму больше не нужно было ничего говорить. А Кейну сказать было уже нечего. Ему казалось, будто его грудь стянули тесной повязкой. Словно ему приходилось сражаться за каждый вдох.

Что-то было не так. Совсем не так. Страхи, жившие в его кошмарах, поднимались в голове, словно надвигающийся прилив. Он оказался в ловушке.

– Не зевать, – пробормотал Дрейк своим солдатам, когда те обменялись скептическими, взволнованными взглядами.

Диана повернулась на стуле.

– И что теперь, а, бесстрашный лидер? Он прав: еды у нас нет.

Кейн сморщился. Провёл рукой по волосам. Голова оказалась горячей на ощупь.

Он быстро обернулся, словно кто-то стоял у него за спиной. Никого, кроме той девчонки, Бритни, на полу.

Как он мог не предвидеть этого? Как не сообразил, что окажется здесь в ловушке? Даже если бы он мог как-то связаться с ребятами из «Коутс», их было куда меньше, чем людей под руководством Сэма.

И никто из них не пришёл бы. Только не сюда. Только не теперь, когда Сэм окружил это место.

Сэм может собрать пятьдесят человек перед электростанцией за каких-то несколько часов. А что может Кейн?

Что он может сделать?

Они захватили АЭС. Отключили электричество в Пердидо-Бич. Но оказались в ловушке. Это невозможно.

Кейн нахмурился, пытаясь собраться с мыслями. Зачем он это сделал? Всего за минуту он проделал путь от злорадного триумфа до мрачного унижения.

Что он сделал? В этом не было смысла. Это ничего ему не дало. Он думал только об одном: захватить станцию. Захватить и удержать. А потом…

Потом…

Кейн почувствовал, будто тонет, его разум кружился в водовороте, словно под ногами разверзлась яма.

Горькое осознание пришло внезапно. Он захватил электростанцию не для того, чтобы добыть еду для своих ребят, и даже не затем, чтобы продемонстрировать Сэму свою силу. Он следовал вовсе не собственным желаниям.

Кейн, бледный, как мел, посмотрел на Дрейка.

– Это всё для него, – сказал Кейн. – Для него.

Глаза Дрейка непонимающе сузились.

– Он голоден, – прошептал Кейн. Было больно видеть постепенное осознание в глазах Дианы при этих словах. – Голоден во мраке.

– Откуда ты знаешь? – строго спросил Дрейк.

Кейн развёл руками, не в силах объяснить. Нужные слова не приходили.

– Вот, почему он отпустил меня, – сказал Кейн, скорее, самому себе, нежели Дрейку или Диане. – Вот, почему освободил. Ради этого.

– Ты хочешь сказать, мы все сейчас находимся в твоём горячечном бреду? – Диана не знала, плакать или смеяться, она была вне себя. – Хочешь сказать, мы сделали всё это только из-за пустынного монстра, который засел у тебя в голове?

– Чего он хочет от нас? – спросил Дрейк нетерпеливо, но без злобы. Пёс, жаждущий услужить своему истинному хозяину.

– Мы должны сделать ему подношение. Накормить его.

– Чем накормить?

Кейн вздохнул и посмотрел на Джека.

– Едой, которая принесёт свет в его тьму. Той же самой, что приносит свет в Пердидо-Бич. Уран.

Джек медленно покачал головой, он понимал, к чему идёт дело, но не хотел этого признавать.

– Кейн, как мы это сделаем? Как мы извлечём уран из реактора? Как протащим его несколько миль по пустыне? Он тяжёлый. Опасный. Радиоактивный.

– Кейн, это безумие, – взмолилась Диана. – Тащить радиоактивный уран через всю пустыню? Как это тебе поможет? Как это поможет нам? В чём смысл?

Кейн задумался. Насупил брови. Диана была права. Почему он должен служить Мраку? Пусть эта тварь сама ищет еду. У Кейна хватает своих проблем, своих нужд, своих…

Комнату наполнил рык такой силы, что стены будто затряслись. Кейн упал на колени. Он зажал уши руками, пытаясь оградить себя от этого рёва, но он не стихал, пока Кейн извивался и пытался защититься, борясь с внезапным желанием опорожнить кишечник.

Вдруг всё прекратилась. Воцарилась звенящая тишина.

Кейн медленно открыл глаза. Диана смотрела на него, как на сумасшедшего. Дрейк пялился на него скептически, едва сдерживая смех. Джек просто смотрел обеспокоенно.

Они ничего не слышали. Этот нечеловеческий, невыносимый рёв предназначался только для Кейна.

Наказание. Геяфаг требовал подчинения.

– Да что с тобой такое? – спросила Диана.

Дрейк прищурился и самодовольно усмехнулся.

– Это Мрак. Кейн больше не за главного. У нас новый босс.

Диана озвучила мысли Кейна.

– Бедняжка Кейн, – сказала она. – Бедный, облажавшийся мальчик.

* * *

Каждый шаг казался Лане таким громким, словно она шагала по огромному барабану. Ноги онемели, колени не сгибались. Она чувствовала каждый камешек под подошвой, словно шагала босиком.

Сердце колотилось так сильно, что казалось, весь мир слышит его удары.

Нет, нет, это всего лишь её воображение. Не было никаких звуков, кроме негромкого хруста кроссовок по гравию, словно кто-то жевал кукурузные хлопья. Тихонько, будто мышка бежала.

Но Лана не сомневалась: он всё слышит. Словно филин, прислушивающийся, подкарауливающий в ночи свою добычу, он наблюдает и ждёт, а все её шорохи звучат для него духовым оркестром – для него, для этой твари, для Мрака.

Вышла луна. Или то, что было теперь вместо луны. Светили звёзды. Или что-то похожее на них. Их свет серебрил верхушки кустов, трещины в камнях, заставляя всё вокруг отбрасывать длинные тени.

Лана придерживалась маршрута, крепко сжав руки. В правой руке она держала пистолет, он был опущен до бедра, касаясь его при ходьбе. Фонарик – пока выключенный, – торчал из кармана.